Вторник, 19 марта 2024

Искатели. Тайна монастырской звонницы

26 мая 1923 года жители прибрежных деревень Беломорья с тревогой всматривались в морскую даль. Было безветренно и очень тихо. Что-то нарушило привычный ритм жизни. Но что? Обычно с Соловецких островов по выходным доносился до побережья колокольный звон. Но в эту субботу не было слышно ни звука.

Поморы не знали тогда, что в Соловецком Кремле случился пожар настолько сильный, что малые колокола на звоннице даже расплавились. Тогда сгорела большая часть монастырских построек. Почти все жилые помещения пришли в негодность. С тех пор в Соловецком архипелаге звон не раздавался еще полвека.

Есть свидетельства очевидцев, что не вся звонница пострадала во время пожара и что в середине 20-х годов уцелевшие колокола погрузили на баржу и отправили на материк на переплавку. Поморы путались только в одном – названии плавсредства. То ли «Карелия», то ли «Поморье». И, соответственно, куда груз собирались доставить – в Архангельск или в Кемь.

В истории России колокола уничтожались два раза. При Петре Первом их переплавляли на пушки. Правда, из колокольной меди пушки получались плохими, их просто разрывало ядрами.

Когда пришла советская власть, колокола взрывали, переплавляли и даже продавала за границу. Не исключено, что соловецкую звонницу также готовили на продажу.

Только в начале 90-х годов прошлого века на Соловки вернулись монахи и возродилась монастырская жизнь. А в августе 1992 года в Кремле снова стали слышны колокольные звоны. 12 колоколов отдал монастырю Соловецкий музей-заповедник. Все они датировались разными веками – от XVII до XIX. Так, может быть, не было никакой баржи и колокола в советское время оставались на хранении в музее.

Оказалось, что это не так. Музей-заповедник на Соловецких островах был открыт только в 1967 году и в его экспозиции было всего два местных старинных колокола. Из архивов нам стало известно, что колоколов было 55, причем 42 из них звонили в самом Кремле, а 13 на острове Анзер, что в пяти километрах от Большого Соловецкого острова.

Анзер – это второй по величине остров Соловецкого архипелага. Попасть туда сложно даже летом, а зимой вообще не добраться. Белое море не замерзает полностью, оставляя по берегам ледяную кромку, и малые суда может просто затереть льдами, а большие корабли здесь не ходят из-за относительного мелководья.

Получается, если кремлевскую звонницу еще можно было вывезти с островов, но подготовить анзерские колокола для отправки на материк было чрезвычайно сложно даже для 20-х годов прошлого столетия. Но и эти 13 колоколов тоже пропали.

Все последние годы историки пытаются найти хотя бы следы пропавших колоколов, но пока безрезультатно. Возможно, только в самом монастыре можно открыть тайну монастырской звонницы и узнать, куда пропали колокола, которые звонили несколько столетий.

 

Прежде всего необходимо установить, какие именно колокола были на Соловках и как они там появились. Их история начинается в XV веке с каменного клепала, который собственноручно изготовил святой Зосима, основатель монастыря. Сегодня этот каменный колокол хранится в фондах музеев Московского Кремля. Для того, чтобы узнать все названия и получить описания колоколов, нам необходимо обратиться к архивам Соловецкого монастыря. Как известно, монахи очень скрупулезно вели перепись имущества, но обнаружить эти документы оказалось непросто. Еще в 1916 годы архивы изучал известный историк из Петербурга Борис Дмитриевич Греков. Но, посчитав, что документы хранятся в сыром помещении и могут быть утрачены, он предложил вывезти большую часть архива на материк. Разрешение на вывоз документов греков получил только в мае 1917 года. Архив находился под звонницей Соловецкого монастыря, и уже через шесть лет здание колокольни во время пожара выгорело до основания, так что предложение историка оказалось поистине спасительным. До Петрограда довезти архив тогда не удалось, его направили в Пермь. А потом несколько лет он переходил из рук в руки. В конце концов, благодаря тому же историку Грекову, соловецкие документы оказались в двух места – в хранилищах Москвы и Петрограда. Нам удалось обнаружить любопытный документ – «Акты Соловецкого монастыря периода 1479-1584 гг.». Акты были опубликованы в Ленинграде в прошлом веке в конце 80-х.

В самой ранней описи строений и имущества Соловецкого монастыря, датируемой 1514 г., упоминается: «Четыре колокола больших, да колокол часовой, да часы, да клепало железно, да колокол шестой розен». То есть всего 6 колокол. Причем никаких конкретных деталей в этой описи не приводится. В описи 1549 года значится уже 8 колокол. А спустя 8 лет, во времена игуменства Святого Филиппа, на соборной колокольне монастыря прибавляется еще три, отлитые во Пскове, подарок Ивана Грозного. Среди них колокол преподобнический весом около трех тонн. Причем сюда попадали колокола не только из России. На одном из двух колокол в экспозиции Соловецкого музея сохранилась такая надпись на латинском языке: «Года Господня 1417 в День успении Марии это благословлено».
Колокол был подарен монастырю воеводами, защищавшими Кемскую область от разорения. Он был захвачен у шведов из города Каене. С тех пор она начал именоваться каянский. Есть даже точная дата, когда этот колокол появился на Соловках – 1478 г. Но это все, что о нем известно. Скорее всего этот колокол располагался на основной звоннице в Соловецком Кремле. Но всегда ли эта колокольня выглядела так и находилась здесь? И мог ли во время пожара уцелеть каянский колокол и единственный из всех остаться нетронутым?

На самых ранних изображениях монастыря – это XVI век – можно увидеть деревянную звонницу, стоявшую между Успенской и Никольской церквами. В начале XVII века вместо деревянной колокольни построили каменную. А главную, трехъярусную, фундаментальную, возвели в 1776-1777 годах на оставшемся после предыдущей звонницы валунном основании.

В 1863 году на территории монастыря появилась вторая колокольня, царский. Крытый листовым железом шатер на четырех столбах, которые венчал семиметровый крест. Внутри находился подарок императора Александра II колокол благовестник. В память о славном подвиге защитников монастыря в войне 1854 года. Тогда к Соловецким островам подошли два английских фрегата, которые открыли пушечный огонь по монастырю. Было выпущено около 2 000 ядер, которые не причинили никакого вреда монашеской обители. Зато сами монахи ответным огнем заставили фрегаты уйти восвояси. Раньше здесь, на этом месте, была пирамида из ядер, собранных у стен монастыря. А на колоколе изображены события тех дней. И все же англичане в тот год не ушли с пустыми руками, они разграбили близлежащие острова.

В Англию увезли колокола Соловецкого острова, и потом в 1912 году решили вернуть колокол на Соловки, потому что в 1908 году один англичанин был здесь паломником и настоятель ему пенял, что вот англичане мародерствовали, увезли колокола, и он увидел в Портсмите колокол с русской надписью, и обратился к правительству с просьбой вернуть тот колокол. Его действительно вернули, но когда его уже привезли в Соловки, выяснилось, что он из Сумского посада. То есть пограбили не только здесь.

С началом каменного строительства большие колокола начали отливать прямо на острове и называли великими. Например, колокол Борисович (медь для него подарил Борис Годунов) весил около 10 тонн. Потом его не раз переименовывали и переплавляли, в итогом с именем Преображенский в 1774 году вес колокола довели до 18 тонн. Были колокола и поменьше: литейный весил 8 тонн, а вседневный Соборный около 5 тонн. Вероятно, звук именно этих колоколов долетал до Кеми и тогда жителям казалось, что звон исходит из глубин Белого Моря.

Первое описание колокольного завода находится в описи 1765 года. Там есть подробные промеры, из какого материала был сделан этот завод, какая была яма для отливки колоколов. Но вот где находился этот завод до сих пор неизвестно. Очень авторитетный исследователь соловецкой истории Юрий Михайлович Крицкий, он называет два места. Одно из возможных мест – Сельдяной мыс напротив монастыря как раз. Вероятно, до XIX века, потому что в XIX веке этот Сельдяной мыс начал активно застраиваться. И второе возможное место колокольного завода, находился он, возможно, к северу от монастыря, где-то между Банным озером и бухтой Благополучия.

Но не все колокол сохранились до XX века. Они имели свойство падать и разбиваться, после чего хранились в казначейской палате. А в 1830 году были отосланы в Ярославль к известному мастеру колокольного художества, который отлил из них 18 новых колоколов.

Итак, с каждым годом звонница на монастырской колокольне пополнялась новыми колоколами. И не факт, что к XX веку дожило множество старинных колоколов. Так или иначе весь набор Соловецких колоколов имеет огромную историческую ценность.

С приходом советской власти монастырю пришлось пережить нелегкие времена. Еще в 1918 году был принят декрет об отделении церкви от государства, началась экспроприация церковного имущества. Конфискации подлежали и монастырские земли, а Соловецкий монастырь для новой власти был целью номер 1. Уже тогда было известно, что на островах сосредоточены огромные ценности.

Уже в 18-ом году на остров прибыли красноармейцы и стали переписывать церковную утварь. Особо ценные экспонаты даже начали вывозить. Якобы для обеспечения сохранности. Затем на острове появились интервенты, которые тоже приложили руку к разграблению монастыря. Быть может, к тому времени часть колоколов уже была экспроприирована. Или же монахам все же удалось спрятать основные церковные ценности? Если спрятали, то где? Да на самом острове.

В 1920 году англичане французов прогнали с Поморья и большевики снова взялись за Соловецкий монастырь. Драгоценные камни, золото, серебро вывозились из монастыря тоннами. За три года до пожара здесь побывало 13 экспедиций и все они возвращались на материк не с пустыми руками. Некоторые, особо щепетильные, составляли акты об изъятии монастырских ценностей, другие же вывозили имущество, что называлось, неактированным. Так или иначе ни в одном из подобных актов не упоминались колокола. На одном из секретных заседаний ВЦИК был озвучен план по заготовке колокольной бронзы. Каждая республика и область получила ежеквартальную разверстку по ее заготовке. В течение нескольких лет было уничтожено все, что православная Русь создавала несколько столетий. Интересный факт, с которым мы столкнулись, изучая архивные документы: в состав ликвидационной комиссии, кроме представителей местных органов самоуправления, входили обязательно взрывники. Зачем?

Все крупны колокола, как правило, взрывались. Этим самым лишалась проблема их перевозки. Потому что относились к колоколам не к как к историческим и культурным ценностям, а как просто к металлолому. Четко описано, сколько зарядов положено. Они уничтожались на земле и даже и прямо на колокольне.

Здесь возникала проблема. Взрыв мог уничтожить не только колокола, но и колокольни. А хозяйственные большевики понимали, что сами здания можно использовать для производственных нужд или культурных учреждений, например, клубов или кинотеатров. Впрочем, взрывать звонницу в Соловецком монастыре не было необходимости. Обрывается история колокольни пожаром 1923 года. Но отчего же возник пожар и что в результате уцелело? Это очень важно для нашего расследования. Сведения пришлось собирать из самых противоречивых источников.

В местных газетах писали: «Грандиозный пожар на Соловках. В ночь с 25 на 26 мая возник пожар, продолжавшийся трое суток. Уничтожил половину Соловецкого совхоза». Ни слова о монастыре. А какие колокола могут быть в Совхозе? Оказалось, что сам монастырь был упразднен еще в 1920 году. И на его месте был создан совхоз «Соловки». Парадокс, характеризующий эпоху. Рабочими совхоза стали монахи, не пожелавшие покидать острова. Совхоз действовал три года, но советская власть видела в Соловках совсем другое предназначение.

В мае 1923 года администрация совхоза начала передачу хозяйства новому управлению. Здесь должен был обосноваться печально известный СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения. И первые заключенные прибыли на остров вместе с комиссией по расследованию причин пожара. Заключение комиссии не разглашалось.

Воспоминания члена комиссии товарища Зорина мы нашли лишь в 7-ом номере журнала «Соловецкие острова» за 1926 год. К этому времени Зорин сам стал заключенным лагеря. «На колокольне огонь проявил полный разгром. Все колокола лежали на сводах. Жар был очень сильный, так как маленькие колокола лежали наполовину расплавлены, в некоторых местах были отдельные бесформенные слитки расплавленного металла. Посередине колокольни на полу лежал большой колокол с продольной трещиной снизу вверх. Весь большого колокола был более тысячи пудов».

Скорее всего это и был главный колокол монастыря – Преображенский. Впрочем судьба колоколов не очень тогда волновала руководство лагеря. Проблему они видели в другом – огонь уничтожил половину поселений, селить пребывающих арестантов было некуда. Поэтому все, что осталось от звонницы свалили на берегу озера и забыли на время. Органы дознания пытались тогда установить причину пожара – уж не провокация ли это, быть может, прикрываясь огнем, кто-то пытался скрыть оставшиеся монастырские реликвии? И самые ценные колокола тоже спрятали? Основных версий было две. Первая – пожар учинили агенты белогвардейцев. Вторая – монахи таким образом спасали святыню от поругания. Управляющий совхозом даже арестовал одного из молодых монахов, но тот отрицал свою причастность к поджогу. У бывшего заключенного лагеря Михаила Розанова была совсем другая версия: поджог совершил сам управляющий совхозом «Соловки» товарищ Александровский. По словам Розанова, управляющему поручалось превратить монастырское хозяйство в образцовый совхоз, однако тот его доконал, попутно занимаясь со своими подручными грабежом монастырских ценностей. Опасаясь, что хищения вскроются, он-то и устроил поджог. Так что в первую очередь сгорели все документы. Причем Александровский силой разгонял монахов, спешивших на тушение пожара. Интересная деталь, на 500-рублевой купюре старого образца, она до сих пор находится в денежном обороте, Соловецкий монастырь изображен без церковных куполов. Снято, между прочим, с этой точки. Косвенное напоминание о пожаре 23-го года и лагере СЛОН, когда обитель была сильна разрушена. Недавно появилась новая купюра, на которой Соловецкий монастырь изображен в своем первозданном виде.

Мы нашли воспоминания известного историка Поморья Ксении Петровны Гемп. В 60-х годах она изучала версию о барже с колоколами, которые пытались вывезти после пожара. Разговаривала с очевидцами и местными жителями.

Она рассказала такую историю. Она была здесь в научной командировке, изучала водоросли, и здесь она встречалась с бывшим печником Соловецкого монастыря Петром Федоровичем, который после упразднения остался на Соловках, он обслуживал печи при лагере и при учебном отряде Северного флота. Петр Федорович рассказал ей, что в 1924 году он был свидетелем того, как колокола снимали с колокольни и погрузили на баржу, ее привязали к теплоходу то ли «Карелия», то ли «Поморье». Теплоход вышел в море, и где-то в районе Песьих луд сел на мель, и колокола затонули.

Значит, колокола все же вывозили с острова еще в 1924 году и баржа действительно затонула. Но если историк Ксения Гемп права и известно место крушения судна, то почему никто до сих пор не попытался поднять колокола со дна моря?

До конца 70-х годов прошлого века колоколами действительно никто не интересовался. Но в 1977 году Соловецкий музей организовал экспедицию вместе с командой из Московского авиационного института. Это был морской клуб «Волна» Московского авиационного института, и они тоже пытались найти колокола, услышав историю Ксении Петровны Гемп. Они искали колокола в районе Песьих луд, они тщательно обследовали довольно большие участки морского дна, но самый крупный предмет, который они нашли, это драга, то есть коса, с помощью которой заготавливали водоросли. Ни одного колокола, ни одного осколка они не нашли.

В предполагаемом месте затопления баржи ничего не нашли. Может быть, авиаторы ошиблись в расчетах, или место, указанное Ксенией Гемп не соответствует действительности? Ведь она опиралась только на устные свидетельства местных жителей, да и то по прошествии тридцати лет. Возможно, баржу с колоколами отвезли дальше предполагаемого места. Но куда? В Архангельск или в Кемь? Как мы установили, именно из Кеми осуществлялось продовольственное обеспечение лагеря на Соловках. Расстояние до Кеми всего 60 километров, а до Архангельска – 300. Так что колокола скорее всего надо искать именно в этом направлении. И тут возникает две версии: баржа, буксируемая пароходом либо «Карелия», либо «Поморье» во время шторма дала течь и затонула. Вторая версия сводится к тому, что баржу затопили специально, чтобы колокола не попали на переплавку. Из этого делаем следующие выводы: либо баржа затонула возле каменных отрогов, которые и могли дать течь, либо в более удобном месте на мелководье, откуда в последствии колокола можно будет поднять со дна моря. В этом вопросе нам понадобится помощь настоящего капитана, который исходил Белое море вдоль и поперек. Но пока мы вновь решили обратиться к архивам. В Архангельском областном архиве содержится любопытный документ, датированный 25 мая 1925 года. Архангельский губисполком дал указание пересчитать все имеющиеся колокола на Соловецком архипелаге и близлежащих островах и указать поштучно вес каждого. Колоколов оказалось более 50. То есть если верить этому документу, колокола оставались в монастыре вплоть до 25-го года. Но все ли они к этому времени были целы? Или их тоже взорвали?

Мы пришли к выводу о том, что и Соловецкие колокола постигла та же участь. Не могли перевезти куда-то колокол весом 14 тонн, нереально. Для этого нужны подъемные механизмы, транспортировка особая и т. д. А если его разрушить, то вопрос транспортировки решался достаточно просто.

Уже 18 августа 1925 года Архангельскому филиалу первого Московского акционерного общества было дано право на изъятие колоколов по всей Архангельской области. А значит, и с Соловецких островов. Но все ли колокола были тогда вывезены? Ни в одном из документов, ни в отчетах, что нам удалось изучить, не говорится ни слова про колокола острова Анзер. Быть может, печальная участь соловецкой звонницы обошла стороной 13 удаленных анзерских колоколов? И вообще, что это были за колокола и как они попали на остров в пяти километрах от монастыря.

Дело в том, что на острове Анзер еще в начале XVII века был образован иноческий скит с очень строгим монашеским уставом. Основал его монах Илиазар в 1620 году. Гору, которая находилась неподалеку, назвали Голгофой. А когда была возведена каменная Свято-Троицкая церковь с колокольней, то зазвучали здесь колокола, звон который гармонично вписывался в общую музыкальную палитру Соловков.

Со временем монашеских скитов на острове стало два. Один назывался Троицкий, а другой – Голгофский. Еще в 1633 году келарь Свято-Троицкой Сергиевой лавры Александр Булатников, один из самых щедрых вкладчиков в Соловецкий монастырь, прислал в Анзерский скит два колокола средней величины, так называемые, «повсядневного звону» с голландскими надписями о времени их отлития, в 1624 году. Архимандрит Досифей, который жил в монастыре уже в XIX веке, сделал перепись всего монастырского   имущества. О колоколах на острове Анзер он оставил такую запись: «В Свято-Троицком Анзерском скиту есть колокольня каменная, на ней 6 колоколов, наибольшие весом от 40 до 90 пудов с немецкими надписями, а один, средний, с латинской таковою «Асвер Костер сделал меня в Амстердаме. Слава единому Богу». Из последних сохранившихся архивных документов удалось выяснить, что к началу XX века колоколов на острове было уже 13, и распределили их следующим образом – 5 на колокольне Свято-Троицкой церкви и 8 на колокольне Храма Распятия Господня на самой Голгофе. В архивах мы обнаружили одну любопытную фотографию Троицкого монастыря на острове Анзер, датируемую 1926 годом. На ней еще не разрушенная церковь и звонница, но самое главное, на звоннице очень четко различаются колокола, а значит, они не могли попасть на затонувшую баржу. К тому же в списках конфискованного на островах церковного имущества анзерские колокола не значатся. Так куда же они могли пропасть?

Здесь опять пришлось обратиться к воспоминаниям местных жителей, свидетельства которых передавались из поколения в поколение. Кто-то якобы видел сам, как монахи сами кидали колокола в озеро, как, ломая кустарник, катились они с горы в воду. Кто-то ощупывал колокола уже на дне, правда, другого озера. Кто-то даже пытался вытащить их со дна озера, но мощности трактора не хватило. Исходя из этих рассказов, колокола могли лежать в каждом из почти 60 озер острова Анзер.

Анатолий Каранин организовал экспедицию по поиску Соловецких колоколов еще в 2005 году. Тогда он даже не предполагал вести исследования на Анзере.

Всего один раз старенький катер смог выбраться в место предполагаемых поисков, но безрезультатно. Со дна моря поднялся ил, в подводные камеры практически ничего не было видно, эхолоты тоже не работали.

Погода словно сыграла злую шутку с архангельскими поисковиками. Правда, руководитель группы считает, что здесь не обошлось без божественного провидения.

Через две недели группа Каранина вернулась на остров Анзер. На этот раз поисковики были вооружены до зубов: самые современные приборы, подводные видеокамеры, сканеры, гидролокаторы.

Монахи действительно могли прятать церковную утварь в озере, ведь скатить с горы даже тяжелые колокола не представляло больших трудностей. Значит, искать нужно было недалеко от берега. Гидролокаторы обнаружили три таких точки.

Эти точки обследовали, их зондами обследовали через трехметровую толщину ила, первый колокол нашли прямо по звучанию. То есть когда в колокол ударяли, мороз по коже, потому что мы слышим звон, гул колокола из-под воды.

Исследователи были уверены, что они на верном пути. Маленькие объекты типа консервной банки исключались. Чтобы поднять тяжелые предметы на поверхность, необходимо размыть ил. Для этого использовали помпы. В этот момент произошло неожиданное событие – со дна озера поднялись два гигантских пузыря, а само озеро вскипело, как шампанское. Исследователи были в эпицентре этого всего. Это все быстро прошло, возникли небольшие водовороты, через минуту все успокоилось. Пустили подводные камеры – ничего не видно. Стали искать глубже, и выяснилось, что колокол опустился на метр.

Неожиданно поисковики прекратили подъем колоколов со дна озера, когда же посмотрели съемку с подводной видеокамеры, то увидели страшную картину – вокруг объектов в иле белели человеческие кости. Причем их было так много, что казалось, все дно устлано мертвецами. Жуткую находку поисковикам объяснили сотрудники Соловецкого музея.

Прямо в скиту в лагерное время располагался тифозный лазарет. Во время эпидемии тифа 1929-1930-х годов заключенных практически не лечили, больных складывали в комнаты на пол, комната заполнялась – закрывали, следующую комнату наполняли. Таким образом изолировали больных, чтобы предотвратить распространение болезни. Конечно, погибших там были тысячи. Вокруг горы Голгофа там братские могилы. Возможно, заключенных хоронили и в озере под Голгофой. Особенно зимой, когда почва промерзает и капать могилы на Соловках очень трудно.

После консультации с настоятелем монастыря поисковики приняли решение отказаться от подъема металлических предметов, чтобы не тревожить прах невинно погибших здесь в годы репрессий. Так случилось, что поисковые работы не были доведены до конца, и вопрос о том, находятся ли на дне озера колокола, остался открытым.

Вообще, глубина здесь небольшая. Если ткнуть шестом, он сразу же упрется в дно. Но особенность этого озера заключается в том, что сразу же поднимаются отложения ила. И даже самая чувствительная видеокамера вряд ли что-то разглядит. Так что нам нужно вернуться на Большой Соловецкий остров и там попытаться выяснить судьбу монастырской звонницы.

Опытного капитана мы нашли в Бухте Благополучия на одном из туристических теплоходов. Михаил Григорьевич много лет совершает путь между Соловками и Карельским полуостровом.

Раз колокола исчезли, это должно быть где-то зафиксировано, но пока об этом молчат. Если найдется человек, который раскроет эту тайну, тогда колокола найдут. А так бессмысленно искать в море колокола, как затонувшие корабли. Случайно пока не нарвешься, не найдешь. Слухи шли, что в районе Песьих луд, на заходе на Соловки. Там тоже один из пароходов утопили.

Ни одна экспедиция за последние 30 лет не смогла найти ни то что колокола, даже след баржи, на которой они находились. А монастырь через 15 лет после обретения тех колоколов, что сохранились в музее, принял решение, которого никто не ожидал. 19 августа 2007 года монастырь вернул музею все 12 колоколов. На остров прибыли новые, специально изготовленные к празднику Преображения Господня. На этот раз колокола были отлиты по новейшим технологиям с необходимой музыкальной тональностью. Для сбора средств на изготовление нового набора звонницы в Архангельске был создан специальный фонд. Необходимую сумму собрали за один год.

Ценный груз был доставлен в Архангельск в октябре 2007 года, к празднику Покрова Пресвятой Богородицы. Навигация в Белом море к тому времени практически закончился, ни дня не обходилось без шторма. Доставку колоколов на остров было решено отложить до следующей навигации. Неожиданно для всех настоятель Соловецкого монастыря отправил с островов в Архангельск маленькую самоходную баржу «Голгофа». Ветер на море вдруг стих, и суденышко без приключений добралось до Архангельского порта. Началась погрузка на борт новых колоколов, но отправители буквально держались за сердце. Они серьезно опасались, что новые колокола постигнет участь старых.

14 октября доверху груженое суденышко отправилось в обратный путь. Всю дорогу мореходам светило солнце и стоял удивительный штиль. Но лишь только баржа достигла цели и вошла в Бухту Благополучия, как на море обрушилась стихия и начался сильнейший шторм. До сих пор настоятель считает это обретение колоколов на Соловках настоящим чудом.

Еще через год заново отстроенная колокольня на Анзере обрела свой законченный вид. Всего в новом ансамбле оказалось 10 колоколов, у каждого свое название – Заздравный, Сигнальный, Звонкий, Экспедиционный, Архангельский, Благовест. Есть даже колокол Выпускной. Деньги не него собирали выпускники одной из Архангельских гимназий.

Что касается исчезнувших колоколов, то эта история еще не завершена. Каждый год в Белое море отправляются все новые экспедиции в надежде найти пропавшие святыни. Искатели уверены, что рано или поздно они увенчаются успехом. Белых страниц в истории Соловецкого монастыря станет значительно меньше.

Михаил Довженко