Колокольный звон – символ русской государственности

Колокольный звон в русской литературе образно называли «наружным богословием», молитвой в звуке. Слыша звон, люди снимали шапки. Несмотря на то, что колокол – это музыкальный инструмент, они не говорили колокольная музыка, они говорили колокольный звон. Он пронизывал все стороны жизни человека, не только церковную, но и бытовую. У Пушкина обыденная деталь начала московской жизни Татьяны: «И ранний звон колоколов, предтеча утренних трудов, ее с постели поднимает». Но звон был и символом русской государственности.

Москва, как известно, претендовала на роль третьего Рима. И это нашло отражение в официальной звуковой символике государственной. События политические того времени находили отражение в том или ином виде колокольного звона. Поэтому неудивительно что, когда Иван Великий был построен, недалеко от него воздвигли и посольские палаты. И когда проводили зарубежных послов, делегации зарубежные, то Иван Великий во всю мощь своих колоколов звони. И это показывало мощь, силу русского государства.

Практически все события не только церковной жизни, но и политической, как то события в царствующей фамилии, начиная от женитьбы, кончая коронационными торжествами, все они, как правило, проходили в Москве по традиции, в Кремле. Звучала вся Москва во всю мощь своих колоколов. Никто не мог сравниться по количеству и по мощи колокольного звона своего.

В летописях есть сведения, что Иван Грозный поднимался в четвертом часу утра на колокольню благовестит к заутренней. И другой царь, Федор Алексеевич, любил слушать колокольный звон и сам хорошо звонил. Известно, что прекрасным звонарем был Александр Васильевич Суворов. Современники даже шутили, что это он вспоминает артиллерийский грохот минувших битв.

После известных событий 17-го года отношение к колоколам, к русскому колокольному искусству у властей кардинально изменилось, но тем не менее душа народная жаждала какого-то общенационального, общенародного выражения, символа торжества или общенациональной скорби. И даже в те годы, когда колокола наши замолчали, шел поиск какой-то замены колокольного звона.

С начала 20-х гг. была изобретена так называемая симфония гудков, когда вместо колокольного звона использовались во время даже политических праздников гудение сирен заводских, паровозных, гудение машин и даже использовались разного рода военные средства, начиная с пулеметных, оружейных залпов, кончая орудийной канонадой.

Когда в 43 году была одержана важная победа под Орлом, на совещании высшего командного состава у Сталина, он неожиданно для офицеров предложил устроить в Москве и во всех крупных городах орудийный салют. Это была замена  колокольного звона. Можно и другие привести примеры, когда нужно было выразить общенародную скорбь, когда умер Ленин, то в определенный час по всей стране гудели заводские гудки, пароходные, корабельные, останавливались машины и гудели клаксонами. Это было использовано и при смерти Сталина тоже. Когда умер Брежнев, во все крупные города были посланы телеграммы, где храмы крупные были, что звонить похоронный звон, но, к сожалению, в большинстве этих городов было звонить некому и не на чем.

Когда политическая ситуация изменилась в середине 80-х гг., то это повлияло и на отношение к колокольному звону и к колоколам, постепенно началось возрождение нашего колокольного искусства.

Одними из первых в Москве были возрождены звоны московского Свято-Данилова монастыря. К празднованию тысячелетия крещения Руси туда привезли колокола, собранные с миру по нитке в Ярославской области. А через 20 лет, в сентябре 2008 года, монастырская братия и прихожане встретили родные Даниловские колокола, возвратившиеся в обитель из США, из Гарвардского университета. Они уцелели, оказавшись на полвека с лишним в вынужденной иммиграции. На колокольне 18 колоколов, самый большой из них весит 12 тонн. В послереволюционной Москве его звон считался одним из самых красивых, да и вся звонница старинного литья отличалась особым благозвучием, что и уберегло ее от переплавки.

«Православная энциклопедия» , 2012 г.